Тупик имени товарища Куйбышева И девочка, которая хотела счастья…

«Пирожки, пирожки! С капустой, картошкой, яйцом! Огурчики малосольные! Пирожки…» И так – каждый божий день.

Тихо-тихо…

Хрупкая Светка пыхтит-тащит за маменькой корзину с почти остывшей радостью пассажира плацкартного вагона. У маменьки и так руки до перрона: «Пиво, минералка!» Хорошо, что мама с авоськами большая, а коричневая мамина юбка без ветров на бегу развевается. Можно спрятаться.

Каждый божий день Светка прячется от назойливых, вопросительных глаз девочек из проходящих поездов. Вот они стайками, словно ласточки, выпрыгивают на перрон, гуляют за ручку с отцами, вяло тыкают пальчиками в дорогую витрину мороженщицы тети Вали. Их розовые шортики, серебристые босоножки и восхитительные заколки с яркими камушками «царапают» Светку больнее окаянного Мурзика. За следы злобы вечно голодного дурака-кота ей тоже неловко. Может, и к лучшему, что мама на давно обещанную футболку с артистом Губиным никак не наскребет? Не сдержалась бы, пошла форсить на станцию в обнимку со своими пирожками. А так - материна рубашонка руки прикрывает.

Нет, она не завидовала. Разве что самую малость… И все-таки однажды, проводив взглядом очередную устремившуюся в Москву ослепительную заколку, задала матери свои робкие «почему». Почему у всех девочек каникулы, а у нее эта желтая корзина? Почему у старых треников отвисли «коленки» и голову нужно мыть мылом, а не шампунем из телевизора? А главное, почему никто не пригласит ее в большой город, ведь это же так близко, да и поезда – каждую минуту? Вон троечница Катька из параллельного класса укатила к отцу в Кострому. Даже эта глупая Катька…

Господи, если бы она только знала, как расстроит уставшую маменьку. Мать чуть не выронила скалку, посерела и только кивнула в сторону: «У отца спроси». А что у него спрашивать, если он пьяненький на софе валяется, мычит. Ночью мать тихо-тихо плакала. Светка, когда в уборную выходила, своими ушами слышала – плакала. По ночам поезда мимо их станции почти не ходят, и в доме тихо-тихо. Конечно же, ей было стыдно, но у нее была причина.

Девочка с мечтой

Задачка для третьего класса. Попробуйте решить, не поссорив слагаемые с суммой. Дано: мама - месит тесто, тушит капусту, собирает привокзальную пыль днем, а по ночам плачет. Батя: место работы - биржа туда, должность - «временно не работающий», со стажем. Но на самом-то деле - и об этом все знают - Светкин батя самый настоящий летчик-истребитель-испытатель. Настреляв немного денежек, он летает по поселку, от одного двора к другому, истребляет дешевенькое «топливо» и испытывает матушкины нервы. «Давно бы выгнала, да неча тут безотцовщину разводить!». Брат… Брат характеризуется словом «сидит». При попытке вынести старенький ч/б телек из общаги сельскохозяйственного ПТУ и за кровавую распрю с вахтером оного был схвачен и препровожден в застенок. И как прикажете жить, если сложить все эти обстоятельства? Да еще эта любовь. Он, то есть…

Ей казалось, он не ездит на поездах, потому что они некрасивые, пыльные и медленные. Скорее всего, думала Светка, он ездит на дорогих машинах (наверное, дороже, чем у соседа, что держит привокзальную шашлычку). Или летает на самолетах. Три дня назад его видели в Твери, позавчера в Петербурге, вчера в Калининграде. Об этом сообщал радио-диджей, а газетные вырезки подливали масла подробностей: «блистательный», «замечательный», «талантливый», «стильный». Но она и без вырезок это знает – вот он, перед ней, блистает плакатной улыбкой. Ей! Маме не разрешила переклеить обои: все-таки любимый человек… Но об этом, разумеется, никогда и никому!

По ночам, когда поезда не ходят, в доме тихо, а спать - не спится (с такой занозой в душе разве уснешь?)… Так вот, по ночам она слушает Его. «Ты ко мне придешь, ты меня найдешь, и растает снег, и утихнет дождь. Сердце скажет «да» - это навсегда»… Или вот это: «Она опять в этот вечер одна, о чем-то тихо грустит у окна. И только в небе подруга луна вместе с нею всю ночь без сна».

Вы даже не представляете, как это про нее, про Светку! Закрывая глаза и прячась глубоко под одеяло, она тысячу раз за ночь шептала его имя. «Андрей, Андрюша, Андрюшенька»… Но шепот бедной провинциальной девочки не слышен уху московской «звезды». И однажды, всплакнув по поводу внутренней тоски и матушкиного обещания помочь перескочить переходный возраст в два дня, она решила – уйду к нему хоть пешком.

С матушкой поссорилась вообще как-то глупо. Сославшись на мигрень и переходный возраст, не захотела помочь нарезать лука для пирожков (достал уже!). А тут еще одно обстоятельство вскрылось. Страшное, практически невозможное – батя разнюхал Светкин тайник и, естественно, опустошил его. Четыреста пятьдесят семь рублей, хранившиеся в бумажном конверте между учебниками, исчезли, испарились, пропали! Словно бы только ждали, когда батя зайдет в Светкину комнату и… «Мы тут, Виктор Константинович, возьмите нас».

Взрослость

Сколь неожиданный, столь и подлый факт поверг Светку в оцепенение. Эти деньги она копила целых полгода! На билет в плацкартный вагон. Ведь очень скоро у нее будет настоящий паспорт, а вместе с ним свобода или, как она иногда говорила, взрослость. Да и одеться по-человечески тоже хотелось. А тут такое предательство.

Отца видели у лавки возле Дома культуры. Побежала туда - нет. Заскочила к дяде Сереже, верному отцовскому собутыльнику, – тоже нет. Дядя Сережа трезвый, как стеклышко, есть, а отца - нет. И долго, наверное, не будет. На четыреста пятьдесят семь рублей можно не только пить, но и закусывать, как матушка отцу всегда советовала. Он дома-то никогда не закусывал, говорил, опротивели ему эти чебуреки. Если дома сегодня батя опять не закусывал, значит, проголодался и купил еды в магазине, а это дорого. Значит, нужно срочно бежать искать его, пока все Светкины деньги не потратил. Или уже потратил?

Как-то раз матушке позвонили: мол, видали твоего Витьку у куйбышевского тупика, спит у рельс, в зюзю, забирай. Мать его на себе еле дотащила до дома. Но Светка, если батя там, никуда его не потащит, а просто возьмет обратно свои деньги. И пусть спит хоть на рельсах, если такой подлый. Все равно порожняк в тупик теперь редко загоняют, может быть, раза два в месяц.

До куйбышевского железнодорожного тупика – местные прозвали его так за близость к бывшему ДК им. товарища Куйбышева – минут десять скорым шагом. Но Светка бежала так, как никогда не бегала даже на физкультуре. Сто рублей еще осталось? А может, и целых двести? Пассажиры пыльных поездов, чаще всего мужчины, бывало, совали Светке свои мятые десятки «на мороженое», а она, если матушка не видит, брала. Но не тратила, складывала в бумажный конвертик и меняла на более крупные. Интересно, сто или двести рублей осталось?

Вот он, тупик. Пробежаться вдоль и, если бати нет, бегом по путям в сторону вокзала. Может быть, там, в шашлычной? Интересно, сто или двести? Какая подлость, и как ей плохо: слезы душат, в голове стучит, ногу натерло не меньше, чем душу. Интересно, сто или…

Стоп. Ничего уже больше не нужно. Ни паспорта, потому что взрослость так и не пришла. Ни денег, потому что некому было покупать билет в плацкартный вагон, чтобы поехать к Нему. И красивая одежда, радио-диджеи, постеры, матушкина коричневая юбка, пирожки с луком – все это тоже перестало в одночасье существовать. Растаяло, растворилось в какой-то багровой дымке. Чтобы понять это, у нее, наверное, была одна или две секунды.

Никто не понял, что же произошло и почему. Обходчик путей нашел ее ранним утром лежащей на рельсах, в крови. На шум сбежалась половина станционного люда, другая половина, более занятая, моментально зашепталась. «Сама? Не сама? Несчастный случай? Или несчастная любовь?» Про любовь вспоминали немногие. Никто ведь о Светкиной любви не догадывался. «Какая хорошая девочка, маме на вокзале помогала. Жаль, отец пьяница…»

Поделиться с другими!
Понравилась статья? Порекомендуй ее друзьям!
Вернуться к содержанию номера :: Вернуться на главную страницу сайта